Содержание → Пеппи собирается в путь III. Как Пеппи участвует в школьной экскурсии → Часть 2
Глава 14
Часть 2
– Чудовище, разозлись! Чудовище, покажись! И тогда «чудовище» вылезало из своей пещеры и гналось за ребятами, которые разбегались во все стороны. Тех, кого «чудовище» ловило, оно уводило в пещеру, чтобы сварить себе на обед. Но когда «чудовище» снова принималось охотиться, пленники удирали и взбирались на огромные валуны, хотя это было и нелегко, ведь держаться приходилось за маленькие уступы, и всякий раз казалось, что некуда поставить ногу. Удирать так было немного страшно, но все считали, что никогда еще они так интересно не играли. А учительница тем временем лежала на траве, читала книгу и только изредка поглядывала на ребят.
– В жизни еще не видела такого дикого чудовища, – сказала она сама себе.
И, наверное, она была права. «Чудовище» прыгало и скакало, схватив всякий раз не меньше трех-четырех ребят, взваливало их себе на спину и тащило в пещеру. А иногда оно с дикими воплями взбиралось на высоченную сосну и прыгало там с ветки на ветку, словно обезьяна; потом вдруг оно вскакивало на лошадь и гналось за стайкой ребят, которые пытались укрыться за деревьями; лошадь скакала галопом, «чудовище» наклонялось, на скаку хватало детей, сажало их перед собой и мчалось с быстротой ветра назад к пещере с криком:
– Сейчас я сварю из вас обед!
Все это было так увлекательно и весело, что дети ни за что не хотели кончать игру. Но вдруг воцарилась тишина, и, когда Томми и Анника подбежали, чтобы посмотреть, в чем дело, они увидели, что «чудовище» сидит на камне и печально рассматривает что-то лежащее у него на руках.
– Глядите, он умер, совсем умер, – пробормотало «чудовище».
На ладони «чудовища» лежал мертвый птенчик. Видно, он http://www.o-giftw.ru выпал из гнезда и разбился насмерть.
– Ой, как жалко! – воскликнула Анника. «Чудовище» кивнуло.
– Не плачь, Пеппи, – сказал Томми.
– Я плачу? Да ты что, рехнулся? – возмутилась Пеппи. – Я никогда не плачу.
– А глаза у тебя красные, – не унимался Томми.
– Красные? – задумчиво сказала Пеппи и взяла у господина Нильсона зеркальце. – Да разве это красные? ! Сразу видно, что ты не был в Батавии. Там живет один старик с такими красными глазами, что полиция запрещает ему выходить на улицу.
– Почему? – удивился Томми.
– Потому что когда он выходит на перекресток, все движение останавливается, его принимают за светофор. А ты говоришь, у меня красные глаза. Нет, как ты мог подумать, что я плачу из-за какого-то птенца!
– Чудовище, разозлись, чудовище, покажись! – вопили ребята, удивленные тем, что «чудовище» так долго не показывается.
«Чудовище» осторожно взяло птенчика и положило на мох.
– Как бы я хотела тебя оживить, – сказало «чудовище» и горько вздохнуло, а потом, издав дикий рев, кинулось догонять ребят.
– Вот сейчас я вас поймаю и сварю из вас обед! – кричало «чудовище».
А ребята, визжа от восторга, кинулись в кусты.
В этом классе была одна девочка, звали ее Улла, которая жила совсем близко от этого леса. Мама Уллы разрешила ей пригласить к себе после прогулки учительницу, и всех ребят, и Пеппи, конечно, тоже. Она приготовила для всех в саду фруктовый сок и холодный компот. Когда дети вдоволь наигрались в «чудовище», когда им надоело пускать лодочки из коры в больших лужах и прыгать с высоких валунов, Улла решила, что пора вести всех к себе, чтобы там отдохнуть и выпить сока и холодного компота. Учительница тоже успела прочесть свою книгу и считала, что настало время идти к Улле. Она собрала ребят, и все вышли из лесу.
На дороге им повстречалась лошадь, запряженная в телегу с мешками, уложенными в несколько рядов. Мешки, видно, были очень тяжелые, а лошадь была старая и измученная. И тут, как на грех, колесо угодило в выбоину. Возница, которого звали Блумстерлунд, страшно разозлился. Он считал, что во всем виновата лошадь, схватил кнут и стал со всего маху стегать ее по спине. Лошадь рванулась, напряглась. Видно было, что она из последних сил пытается вытянуть телегу, но безуспешно. Блумстерлунд ярился все больше и больше и хлестал все больнее и больнее. Когда учительница это увидела, она вышла из себя от негодования и жалости.
